читать дальшеТьма – серое, белое, черное.… Как всегда. Смешение цветов, безликая радуга времени. Пульсирует сердце – он слишком стар, чтобы так умереть. Слишком долго влачил свою нежизнь. Кейлах, милая… Звонкий смех и ослепляющая боль. Она изуродовала даже это.… Пожалуйста, не уходи. Беззвучный стук каблучков – и пустой проем. КЕЙЛАХ!!! НЕЕЕТ!! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНОГО!!!!!!! Не отвечает. Исчезает, как тень. Проваливается в зияющую дыру изнасилованного сознания. НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТ!!!!!!
Тихо. Слишком. Слишком тихо стоять в сарае своей души, глядеть на заплеванные стены, с чуть заметным узором фресок под мешаниной похабных и грубых линий. Вдыхать запах пропитанных мочой стогов. Среди лужи рвоты – немыслимо свежая, благоухающая роза. Багряная, алая. ЖИВАЯ…. Любимая….
Стены не рушатся – они возведены на века. Просто опустевают. Уменьшаются некогда огромные стрельчатые окна, превращаясь сначала в крошечные окошки мансард – потом в забранные решеткой дыры под потолком. Тьма и холод.
Вопреки всему он открывает глаза. В реальном, на сколько это вообще для него возможно, мире. На хлопковых красных простынках, измазанных чем-то красным у самых его щек. Не важно.
С кинжалом в руке.
Ведет лезвием от плеча вдоль кожи, вырисовывает причудливые узоры, иероглифы и руны. Легкая пьянящая боль… как ХОРОШО… приятно… Мало. Кромсает руки, пальцы, губы, грудь, плечи, живот, бедра – смеется и чуть стонет. От удовольствия. Да, ТАК – ХОРОШО. Очень. Лучше, чем могло бы быть.
Вампир, ты в Аду. Ты не боишься оказаться здесь навсегда? Не боишься – остаться здесь одному? Вампир…. ВАМПИР!!!!! Ты помнишь хоть, что значит – бояться????…..
Она ушла. Они все уйдут.
Да ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ, ВАМПИР??????
Насилие – это хорошо. Это правильно и приятно. ЭТО – лучше любого оргазма. И еще боль – как можно больше боли. Просто так.
Ты – пуст. Нет мыслей и чувств. Все решать будет кто-то другой. А потому расслабься и получай удовольствие…. Вам нечем вытереть ноги? У меня вот душа – возьмите….
ВАМПИР!!!!! ТЫ….
Шшшш… Молчи и слушай. Там, далеко, есть грань. Грань пустоты. Меня отпустят туда, если все будет правильно.
Александр…. Алекс…
Тише, душа. Все, что осталось от тебя – половая тряпка, рваная грязная тряпка. Учись наслаждаться этим, душа. Учись – пока еще есть.
Голос замолкает.
Он лежит на кровати, раскинув руки. Сияет кровоточащее тело. Равнодушное и послушное, как кукла. Пустое – от всего.
И в забитую хламом дыру рефреном скатывается едва различимое, изумрудно-зеленое, пылающее ''Было''. Из зеленых глаза делаются серыми. Как асфальт.
Ты наконец сломаешься – так?
Зеленые хлопья снега.
Сломаюсь? Опять?
А что ты делаешь сейчас, Алекс? Сдаешься ее силе? И почему? Разве было, что скрывать? Было?
Кейлах….
Это труднее, чем заново родиться. Это труднее, чем уничтожить себя. Встать с колен, стирая штукатурку с древних мозаик. Вышвыривая прочь искореженный мусор. Ну и пусть дорожил. Когда-то. Я сам – это не только прошлое. Это – мое право. Хотя бы – быть. Отбрасывать столь дорогие имена, взгляды – все то, что искалечила ее сила, все то, с чем не смириться.
Этого уже никогда не будет, Алекс, ты ведь знаешь….
Никогда не будет мрачных черных коридоров, освещенных сотнями тысяч свечей. Готических соборов и стрельчатых окон. Пламенеющей готики. Бальных залов, нарядно одетых людей, бродящих по улицам Города. Нетерпеливо ржущих коней, просящихся в полет. Наивной улыбки детства – да, твое детское ''я'' всегда пряталось там, за шторой, где сейчас только жирные пепельные пятна. Белых ангелов, парящих в небе, чернокрылых хозяев преисподних – тех, твоих, личных.
И из пепла восстали стены. Серые, упорядоченные, безличные, ровные. Бесконечный лабиринт. Здесь нечего больше смотреть. Воскреснувший Город симметрии, хрустальный осколок мечты – вместо жизни и фантастических садов.
Вампир замер на постели и снова открыл ядовито-зеленые глаза. Смертельные, с отзвуком серой мглы. Не равнодушные – бесконечные. Злые. И с явным удовольствием потянулся, совершенно спокойный.
Потом – вздрогнул. По идеально правильным залам бродил мотивчик – только несколько нот – из прошлого. Тихий, шаловливый, звонкий…. И там, где он пробегал, в серых холодных стенах проступали восхитительные витражи. Яркие, пылающие пятна искрящейся радости и света. Нетронутые тлением…
Тихо. Слишком. Слишком тихо стоять в сарае своей души, глядеть на заплеванные стены, с чуть заметным узором фресок под мешаниной похабных и грубых линий. Вдыхать запах пропитанных мочой стогов. Среди лужи рвоты – немыслимо свежая, благоухающая роза. Багряная, алая. ЖИВАЯ…. Любимая….
Стены не рушатся – они возведены на века. Просто опустевают. Уменьшаются некогда огромные стрельчатые окна, превращаясь сначала в крошечные окошки мансард – потом в забранные решеткой дыры под потолком. Тьма и холод.
Вопреки всему он открывает глаза. В реальном, на сколько это вообще для него возможно, мире. На хлопковых красных простынках, измазанных чем-то красным у самых его щек. Не важно.
С кинжалом в руке.
Ведет лезвием от плеча вдоль кожи, вырисовывает причудливые узоры, иероглифы и руны. Легкая пьянящая боль… как ХОРОШО… приятно… Мало. Кромсает руки, пальцы, губы, грудь, плечи, живот, бедра – смеется и чуть стонет. От удовольствия. Да, ТАК – ХОРОШО. Очень. Лучше, чем могло бы быть.
Вампир, ты в Аду. Ты не боишься оказаться здесь навсегда? Не боишься – остаться здесь одному? Вампир…. ВАМПИР!!!!! Ты помнишь хоть, что значит – бояться????…..
Она ушла. Они все уйдут.
Да ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ, ВАМПИР??????
Насилие – это хорошо. Это правильно и приятно. ЭТО – лучше любого оргазма. И еще боль – как можно больше боли. Просто так.
Ты – пуст. Нет мыслей и чувств. Все решать будет кто-то другой. А потому расслабься и получай удовольствие…. Вам нечем вытереть ноги? У меня вот душа – возьмите….
ВАМПИР!!!!! ТЫ….
Шшшш… Молчи и слушай. Там, далеко, есть грань. Грань пустоты. Меня отпустят туда, если все будет правильно.
Александр…. Алекс…
Тише, душа. Все, что осталось от тебя – половая тряпка, рваная грязная тряпка. Учись наслаждаться этим, душа. Учись – пока еще есть.
Голос замолкает.
Он лежит на кровати, раскинув руки. Сияет кровоточащее тело. Равнодушное и послушное, как кукла. Пустое – от всего.
И в забитую хламом дыру рефреном скатывается едва различимое, изумрудно-зеленое, пылающее ''Было''. Из зеленых глаза делаются серыми. Как асфальт.
Ты наконец сломаешься – так?
Зеленые хлопья снега.
Сломаюсь? Опять?
А что ты делаешь сейчас, Алекс? Сдаешься ее силе? И почему? Разве было, что скрывать? Было?
Кейлах….
Это труднее, чем заново родиться. Это труднее, чем уничтожить себя. Встать с колен, стирая штукатурку с древних мозаик. Вышвыривая прочь искореженный мусор. Ну и пусть дорожил. Когда-то. Я сам – это не только прошлое. Это – мое право. Хотя бы – быть. Отбрасывать столь дорогие имена, взгляды – все то, что искалечила ее сила, все то, с чем не смириться.
Этого уже никогда не будет, Алекс, ты ведь знаешь….
Никогда не будет мрачных черных коридоров, освещенных сотнями тысяч свечей. Готических соборов и стрельчатых окон. Пламенеющей готики. Бальных залов, нарядно одетых людей, бродящих по улицам Города. Нетерпеливо ржущих коней, просящихся в полет. Наивной улыбки детства – да, твое детское ''я'' всегда пряталось там, за шторой, где сейчас только жирные пепельные пятна. Белых ангелов, парящих в небе, чернокрылых хозяев преисподних – тех, твоих, личных.
И из пепла восстали стены. Серые, упорядоченные, безличные, ровные. Бесконечный лабиринт. Здесь нечего больше смотреть. Воскреснувший Город симметрии, хрустальный осколок мечты – вместо жизни и фантастических садов.
Вампир замер на постели и снова открыл ядовито-зеленые глаза. Смертельные, с отзвуком серой мглы. Не равнодушные – бесконечные. Злые. И с явным удовольствием потянулся, совершенно спокойный.
Потом – вздрогнул. По идеально правильным залам бродил мотивчик – только несколько нот – из прошлого. Тихий, шаловливый, звонкий…. И там, где он пробегал, в серых холодных стенах проступали восхитительные витражи. Яркие, пылающие пятна искрящейся радости и света. Нетронутые тлением…